Андерс де ла Мотт - Сеть [Buzz]

Вид у него был крутой, этого она не могла отрицать. Угловатое лицо, темные глаза и осанка, свидетельствовавшая о том, что он в состоянии постоять за себя в бою. На несколько секунд Ребекка пожалела, что оставила телескопическую дубинку в кармане куртки. Но не набросится же он на нее прямо здесь, на глазах у свидетеля?

— Ты знаешь, кто я, не так ли? — начала она.

Петер кивнул.

— Ну да, мы сталкивались пару раз в спортзале… Но все это несколько…

— Неожиданно, — договорила она за него. — Ты не ожидал моего появления?

— Не-ет, — протянул он и посмотрел на нее долгим взглядом.

— И тем не менее я здесь. Вопрос в том, что мы будем делать дальше.

Он заерзал и бросил взгляд в сторону кухни, где Пьер, судя по звукам, все еще рылся в ящиках.

— Я предпочел бы, чтобы все это осталось между нами…

Он пригнулся к ней.

— Не хотелось бы, чтобы об этом узнали на работе…

— Еще бы, — прошипела она и заметила, что он вздрогнул.

— Петер, ты видел аптечку? Я был уверен, что она в кухне, — крикнул Пьер.

— Не-ет, — ответил Глад, не сводя с нее глаз. — Но она не понадобится — Ребекка собирается уходить.

— Ни черта подобного! — процедила она сквозь зубы.

Поезд погромыхивал в темноте по пути обратно в город. Эйч Пи успел на последнюю электричку, и, помимо машиниста и какого-то парня с наушниками, сидящего на несколько сидений впереди, в вагонах было пусто.

Он прекрасно понимал реакцию Филиппа. На карту поставлено многое, и не только в финансовом плане.

Корпорация PayTag. Это название он точно слышал раньше и теперь мучительно старался вспомнить, где именно. Но чем больше он думал, тем более туманным казался ответ.

Одно было ясно. Эйч Пи начал понимать, почему убили Анну Аргос. Как он и подозревал, она была замешана в Игре, но не на правах рядового Игрока. Она и ее фирма играли в этом деле куда более серьезную роль.

ArgosEye поддерживал конфиденциальность Игры, наверняка пользуясь при этом ее уникальными услугами. Слившись с другим предприятием и получив доступ к крупным финансам, можно было бы использовать Игру на постоянной основе, реализовать весь ее потенциал. Поручать им разнюхивать тайны, ошибки и просто сбои, которые люди любой ценой хотят скрыть.

Когда Игра сделает свое дело, жертве останется лишь сделать выбор: стать клиентом ArgosEye, чтобы все концы были надежно упрятаны в воду, или… Крышевание чистейшей воды. Так сказать, «Коза ностра»[124] в виртуальном пространстве. Бизнес будет расти в геометрической прогрессии, а PayTag — рыдать от счастья по поводу своего удачного приобретения.

Увеличение доходов означает, что Игра тоже будет расти, находить все новых Муравьишек и Игроков и тем самым наращивать свою власть и свою клиентуру. Разрастающаяся Игра потребует возросших ресурсов для поддержания секретности, но укрепившаяся фирма ArgosEye будет в состоянии это обеспечить. И тем самым остается только одно — полный вперед!

Круг замкнулся, все кусочки пазла встали на место, выстраивалась определенная логическая цепочка.

Как и во всех подобных случаях, следовало задать вопрос: кому это выгодно?

Ответ был проще простого.

Всем!

И тут взбунтовалась Анна Аргос.

«Ей удалось найти способ помешать им», — сказала Моника.

Анна была человеком азартным — она скорее погубила бы дело всей своей жизни, чем просто стояла и смотрела, как Филипп и предавшие ее сотрудники творят с фирмой что хотят.

А что, если она даже предприняла попытку, которая не увенчалась успехом?

Может, именно поэтому и бежала из страны?

Однако слишком многое было поставлено на карту, чтобы они дали ей так просто уйти. Пока Анна существует, она является для них фактором риска.

А с факторами риска они умеют работать.

И вызывается Винсент, он же ladykiller.

Черт, до чего гнусная история!

Не хватает только одного кусочка пазла.

Хенрик «Эйч Пи» Петерссон.

Какова его роль во всем этом?

Внезапно ее снова охватила ярость. Несколько недель она представляла себе, как выглядит МейБей за монитором своего компьютера. Представляла его себе почти что монстром в черном плаще и с изуродованным лицом. Вместо этого МейБей оказался загорелым и накачанным парнем с ухоженной бородкой, который сидел перед ней на турецком диване в комнате, словно сошедшей со страниц «Тысячи и одной ночи».

Его наигранное удивление не произвело на нее никакого впечатления…

— Я смотрю, ты совсем обнаглел, слышишь, Петер! Ты собираешь всякие мерзкие сплетни, которыми тебя подпитывают твой дядюшка Сикстен и твой дорогой начальничек. Затем ты превращаешь меня в мишень для своих насмешек и в течение нескольких недель мараешь меня дерьмом, лишь бы добиться популярности на вонючем сайте дешевых сплетен. А теперь ты хочешь сделать вид, что ничего не было — не дай бог на работе узнают, так, что ли? Похоже, ты не так смел в жизни, как за клавиатурой, МейБей!

Несколько секунд Глад смотрел на нее во все глаза, потом набрал воздуху в легкие и открыл было рот…

Но в эту секунду в комнату вошел Пьер, помахивая маленькой белой сумочкой с красным крестом.

— Вот она. Прошу прощения, Ребекка, но мой друг засунул ее в шкафчик в ванной, вместо того чтобы положить на обычное место.

Он уселся рядом с Ребеккой и стал привычными движениями перебирать содержимое аптечки.

— Простите, что прервал вас. О чем вы говорили?

Глад медленно подался вперед.

— Да, у меня на самом деле тот же вопрос. Что ты такое несешь, Нурмен?

Глава 34. Cut, clip and remove[125]

На пару секунд у него возникло ощущение, что кто-то следит за ним.

Он встревоженно оглядел вагон, но, кроме парня с наушниками, в вагоне никакого не было.

Все тихо.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох через нос, затем медленно выпустил воздух через рот. Водоворот мыслей в голове стал потихоньку замедляться.

Анна, Винсент, Филипп, Моника, Рильке и все остальные. Да к тому же еще и он сам. Да, до чего гнусная история!

Поезд остановился на станции, но никто, кажется, не вошел.

Его прикрытие работало до того вечера после похорон — стало быть, все, что он узнал до того момента, соответствовало истине. Затем случилось нечто непредвиденное. Вмешались внешние обстоятельства, изменившие ход событий. Стоффе — вряд ли кто-то другой. То, что его раскусила Рильке или что он сам совершил какую-то оплошность, казалось совсем не столь вероятным теперь, когда он немного успокоился.

Нет, Стоффе — единственный новый член уравнения, единственное отклонение от первоначального сценария. За исключением, может быть, сестрицы… Эта мысль тревожила его больше, чем он решался сам себе признаться.

— Добрый вечер, Хенрик! — произнес внезапно у него за спиной мягкий голос, и Эйч Пи замер.

Это был Филипп Аргос.

— Петер — король форума? Ты шутишь!

Пьер разразился булькающим смехом, в обычной ситуации наверняка очень заразительным, однако Ребекка была совершенно не в том настроении, чтобы смеяться. И Гладу ситуация не показалась столь смешной, как его другу.

— Так и есть, я в состоянии максимум справляться с электронной почтой и заходить на самые популярные сайты новостей.

— Но… — пробормотала она. — Тоббе сказал, что… — Сделала паузу, ища продолжения. — О’кей, теперь я поняла. Стало быть, Тоббе Лунд сознательно натравил меня на тебя…

Она посмотрела на Пьера, который тут же перестал смеяться.

— Видишь ли, Нурмен, дело обстоит так, — проговорил Глад. — Я никогда не афишировал свою ориентацию. Правда, в полиции в последние годы в этом смысле стало полегче, однако человек, работающий в патрульной службе и выступающий в многоборье, утратил бы свой имидж, если бы выяснилось, что он…

— Гей, — вставил Пьер. — Петер и я не совсем единодушны в этом вопросе, но хотя я и не согласен с ним, я уважаю его решение…

Глад бросил на Пьера благодарный взгляд.

— До недавнего времени все шло отлично, — продолжал он. — Некоторые коллеги, конечно, знали или догадывались, но никого все это как-то не волновало.

— А что произошло потом? — спросила Ребекка, которая все еще пыталась привести в порядок собственные мысли. — Это как-то связано с Тоббе Лундом?

Глад кивнул.

— Он случайно наткнулся на нас с Пьером на частной вечеринке. Его дочь подрабатывает официанткой, а он, как истинно заботливый отец, приехал забрать ее перед закрытием.

— Это была вечеринка для геев, — вставил Пьер. — Самая обычная вечеринка — без плюмажей, боа из перьев и песенок с конкурса Евровидения, но, как бы там ни было, ситуация не оставляла места для двойного толкования. Остальное ты легко можешь себе представить…